Обеспечить северные и центральные, а в перспективе, возможно, и западные регионы республики водными ресурсами посредством строительства Трансказахстанского канала предлагают эксперты Института географии РК. На прошедшем вчера в Алматы заседании Клуба Института политических решений (КИПР) они выдвинули идею подачи воды с востока страны в вододефицитные районы. Протяженность такого канала составит около трех тысяч километров, его проектная стоимость – порядка 20-25 млрд долларов. В ходе дискуссии оппонентом выступил казахстанский представитель Ассоциации приграничного сотрудничества, магистр географии Марат Шибутов, который предложил шире использовать альтернативные решения – заниматься изучением запасов подземных вод, шире внедрять водосберегающие технологии, реконструировать гидротехнические сооружения и т.д., и т.п. Об этом с ним перед заседанием клуба успел поговорить обозреватель Central Asia Monitor.

- Вы выступаете оппонентом Института географии, который предлагает занятную, на первый взгляд, идею строительства трансказахстанского канала. Какие изъяны в ней видите лично вы?

- Ну, во-первых, я не увидел четкого обоснования необходимости такого объема воды. На протяжении последних лет водопотребление в Казахстане растет крайне незначительно. Также я бы не сказал, что есть четкая тенденция к иссушению: сток рек сильно падал только с 2007 года.

Но самое главное – в стране не наблюдается роста водопотребления: в 1997-м мы забрали 24 кубокилометра, а в 2010-м – 23,8. Да, можно сейчас говорить о проблематике отдельных рек – таких как Сарысу, Торгай, Талас, Урал и Уил. Но суть в том, что это реки казахстанского типа: у них ежегодно сильно колеблется объем стока. А вот по основным трансграничным рекам серьезных проблем нет и пока не предвидится. Самый большой вопрос связан не с Иртышом или Или, а с рекой Урал. Там не только в целом сток падает, но и Россия активно строит водохранилища в верховьях, что гарантированно снизит сток. При этом воду из Урала используют в той или иной мере сразу три области, не имеющие других источников воды – во всяком случае, я не слышал, чтобы они были там представлены. Поэтому я бы не сказал, что проблема сокращения стока так уж сильно актуальна для всей страны – скорее для некоторых регионов, среди которых город Астана, а также Западный регион в целом. Там проблемы связаны не только с количеством, но и с качеством воды. Ну а численность населения Астаны к 2016 году достигнет 1 миллиона жителей, согласно прогнозу Агентства по статистике, что резко увеличит водопотребление.

- Получается, что регионы с проблемами в водообеспечении все же есть?

- В целом да. Эксперты Института географии, выступившие с идеей строительства трансказахстанского канала для обеспечения водой Северного и Центрального Казахстана, я думаю, делают акцент в первую очередь на проблемах Астаны. Но при этом в проектных расчетах не учитывается снижение водопотребления в целом в Северном Казахстане. Вы учитывайте, что за послед­ние годы в этом регионе существенно уменьшилось количество орошаемых массивов, да и население в регионе убывает. Поэтому лично я предлагаю, прежде чем строить и даже задумываться об этом, для начала просчитать необходимость таких проектов на всей территории республики, потому что на местах есть большие запасы подземных вод, которые вполне могут обеспечить население питьевой водой. Правда, при этом также стоит учитывать, что в Северном и Центральном Казахстане нет нормальных подземных вод – они все соленые, зато такие источники есть в Кызылординской и Актюбинской областях. Я бы сформулировал проблематику так: не существует общерегиональных трудностей с водопотреблением, все они носят исключительно местечковый характер. К примеру, для Костанай­ской области серьезную проблему представляет падение стока Тургая и Тобола. Но это – для отдельно взятой области. А в Актюбинском регионе есть месторождение ультрапресных вод Кокжиде, которое может спокойно обеспечить питьевой водой две такие области как Актюбинская, но оно не используется.

А теперь взгляните на проектную стоимость трансказахстанского канала – она составляет 25 миллиардов долларов, которые можно использовать гораздо эффективнее. А лучше – вообще использовать лишь часть от них. Возьмем для примера “Великую рукотворную реку” в Ливии. При той же стоимости она обеспечила питьевой водой в объемах в 3 раза больше, чем все потребление питьевой воды в Казахстане. Понимаете? Экономика проекта совершенно фантастическая по степени своей эффективности. При этом мало того, что строительство не слишком эффективно, – лично мне кажется порочной сама идея использования такого технического решения, как канал.

- Мне нужно конкретное обоснование.

- Конечно. В “небетонированных” каналах теряется до 50 процентов воды. Но самое главное – такие сооружения очень часто становятся препятствием для всех, поэтому придется строить мосты и переезды. Но если человеческие трудности еще можно решить, то что делать с дикими животными? Мы при помощи такого канала остановим или серьезно подкорректируем процессы миграции в животном мире, чем, скорее всего, внесем свою лепту в вымирание многих видов. Кроме того, не забывайте о проблеме засоления земель. Большой Каракумский канал привел к поднятию грунтовых вод на территории примерно 100 км вокруг, и именно это во многом привело к засолению земель. Трансказахстанский канал будет проходить по районам, где большинство подземных вод соленые – и это тоже приведет к появлению солончаков. Если же начать его бетонировать – непонятно, сколько он вообще в таком случае будет стоить. Если же еще вдобавок строить канал на юг, то нужны будут насосные станции и электричество – а где его взять в том районе?

- Эксперты института, насколько я понял из их презентации, довольно широко апеллируют к мнению России и Китая. Неужели проект обеспечения некоторых регионов Казахстана водой выгоден нашим соседям?

Новость на Казах-зерно:- Я лично никаких выгод для соседних стран не вижу вообще, если честно. Никакого “выхлопа” не предполагает обратная связь. В случае принятия решения в пользу этого проекта нашим политикам предстоит для начала убедить Россию в целесообразности забора 7 кубокилометров воды, которая им самим нужна позарез. Для строительства канала из Оби тоже нужно разрешение. Так что зависимость Казахстана от принятия решений в России только увеличится, и увеличится многократно. С Китаем все еще сложнее. Если Поднебесная начнет очень уж сильно забирать воду, то не возникнет ли такая ситуация, что сток канала будет минимальным, и вода попросту будет теряться в ходе фильтрации и не дойдет до потребителя? Тогда вложенные средства и вовсе пойдут прахом. Получается, у нас не только Восточно-Казахстанская и Павлодарская области будут зависеть от Китая, но и весь Север Казахстана тоже. Единственную реальную выгоду от такого канала можно было бы получить, если бы канал довели до Сырдарьи. В таком случае архитекторы проекта сумели бы немного снизить зависимость юга республики от соседних Киргизии и Узбекистана. Но абсолютно того же эффекта можно добиться, углубляя и чистя русло реки, чтобы снизить потери воды. Плюс – зачем мы тогда вообще Коксарай строили?

- Можете ли вы прямо сейчас выдвинуть альтернативные решения по обеспечению Казахстана водными ресурсами? Быть может, имеет смысл изменить структуру потребления этого стратегического ресурса?

- Михаил, вы себе не представляете, насколько вы правы в последней части вашего вопроса. Потому что в первую очередь необходимо решать вопросы, которые касаются водной проблематики лишь косвенным образом.

- Например?

- Первое, и самое главное, – надо оптимизировать схему расселения. В частности, необходимо поставить крест на планах прироста населения в Астане на 300 тысяч человек (а такие планы уже реально существуют). Сами задумайтесь, для чего расширять штат чиновников на треть миллиона человек, которые только и будут делать, что потреблять ресурсы? Заселять в первую очередь надо те регионы, которые имеют возможности “прокормить” такое количество людей. Такие регионы есть.

Второе – необходимо гораздо шире использовать подземные воды. Почему их потенциал никогда не рассматривается при составлении демографических и экономических планов? Одна скважина в состоянии “напоить” небольшой по размерам регион, так давайте шире использовать этот ресурс.

Среди косвенных возможностей я бы вспомнил ГЭСы. Нужно отказаться от строительства и использования малых ГЭС в среднесрочной и больших ГЭС в долгосрочной перспективе. Это необходимо сделать, памятуя о наших водных проблемах – и постепенно перевести режим рек из энергетического в сельскохозяйственный. Взамен, чтобы обеспечить население регионов электроэнергией, надо строить экологически чистые АЭС, КПД которых гораздо выше. Да и в целом, если учесть положение Казахстана среди стран, добывающих уран, я искренне не понимаю, почему правительство нашей страны игнорирует потенциал “мирного атома”.

Ну и в отдаленной перспективе нам надо обязательно менять структуру земледелия. Советского Союза давно нет, а мы все еще продолжаем выращивать ресурсоемкие, в том числе очень водоемкие, рис и хлопок – без водной поддержки наших соседей. Пора уже переходить на более непритязательные овощи и сою, которые, если внимательно присмотреться к структуре потребления в стране, нужны сейчас гораздо больше, поскольку являются практически полностью импортируемой продукцией. А ведь можно еще упомянуть переход на более современные системы орошения, и я не говорю о “капельном” – хотя бы восстановить лотковые. Давайте сделаем хотя бы это, а предложений, как модернизировать наше сельское хозяйство, можно найти очень много. Просто необходимо думать, прежде чем предлагать дорогие проекты.

Источник: Информационное Агентство «Казах-ЗЕРНО»