Эксплуатация Чебоксарского водохранилища при непроектном уровне – наихудший вариант, убеждён специалист, знающий предмет лучше кого бы то ни было.


Ветеран-гидростроитель Валерий ПЛЮЩ давно на пенсии. В июле он отметил 75-летие. Но по-прежнему не желает расставаться со своим детищем. Регулярно наведывается на Чебоксарскую ГЭС.

– Валерий Александрович, Вы были главным инженером проекта Чебоксарского водохранилища с начала его строительства. А что предшествовало этому назначению?

– До этого я шесть лет трудился в институте «Гидропроект» и считаю этот период несомненной удачей, несмотря на загруженность и маленькую зарплату. Здесь перенял опыт уникальных специалистов своего дела, непревзойдённых проектировщиков. Они уделяли огромное внимание молодёжи, вникали во все наши проблемы, помогали. И благодаря этому я в скором времени стал самостоятельной «боевой единицей».
Устанавливая последнее рабочее колесо Чебоксарской ГЭС, энергетики не сомневались, что станция в скором времени выйдет на проектную мощность.


– Какие уроки можно извлечь из опыта строительства Чебоксарской ГЭС и водохранилища?

– Чебоксарскую ГЭС начали возводить в 1968 году. Строительству предшествовали неоднократные пересмотры нормального подпорного уровня (НПУ), пока наконец он не был определён в 68,0 метров. Но даже когда уже развернули фронт работ, проект пересматривался дважды. Такой скрупулёзный подход я считаю оправданным. Необходимо было серьёзно скорректировать проектные решения открытых и закрытых дренажей, осушительных сетей, насосных станций. Эта работа принесла свои плоды. В целом созданная система защитных сооружений оказалась эффективной. Удельное затопление сельхозугодий на миллион киловатт установленной мощности оказалось ниже аналогичных показателей по другим водохранилищам европейской части страны: Саратовскому, Волгоградскому, Куйбышевскому.

– Что было самым трудным в работе?

– Пожалуй, самой трудное и болезненное – переселение из зоны затопления. Ведь для многих это было драмой: люди привыкли к земле, на которой выросли, к своим домам, не желали расставаться с привычным укладом жизни. А нам, мало того, что требовалось убедить пострадавших сменить место жительства, надо было произвести детальную инвентаризацию личных хозяйств. Сотрудники отдела водохранилищ, который я возглавлял, выезжали на место, определяли процент износа фундаментов и стен, количество и качество построек, растущих на участках деревьев и кустарников. Требовалась максимально объективная оценка, ведь люди должны были получить компенсацию, адекватную понесённым потерям.

– В 1989 году Вы вышли на пенсию. Вам в чём-то повезло, ведь нерешённость в течение 30 лет вопроса с выводом гидроузла на проектную мощность могла бы вызвать душевный надлом у любого руководителя, сформировавшегося в советские годы…

– Когда началась перестройка, многие процессы пошли сами по себе, в отрыве от экономики. До Чебоксарского ли водохранилища тогда было?! Сейчас мы снова возвращаемся к определению отметки нормального подпорного уровня, но много времени упущено…
Гидротехнические сооружения, не используемые как надо, разрушаются.


Пуск гидроэлектростанции при пониженном напоре состоялся ещё в 1981 году. В здании ГЭС разместили 18 поворотно-лопастных гидроагрегатов мощностью по 78 мегаватт. Дальше необходимо было поднимать водохранилище до проектного уровня, однако решение откладывалось – сначала из-за неготовности комплекса инженерной защиты, а затем мешали разногласия между регионами по поводу зоны затопления. Нашлись люди, которые стали в своекорыстных интересах раздувать проблему, пытаясь заработать на этом политический капитал.

– Может, они в чём-то правы?

– На мой взгляд, и в экологическом, и в социальном плане нынешний вариант, когда водохранилище эксплуатируется при пониженном уровне, – наихудший. Сегодня треть акватории составляют мелководья. А по нормативу их должно быть 20 процентов. В результате – антисанитария, значительное ухудшение качества воды. Гидротехнические сооружения, которые построены, но не используются как надо, разрушаются. Полноценная защита от наводнений и подтоплений не обеспечена.
А есть ещё экономическая сторона. И дело не только в недозагрузке агрегатов Чебоксарской ГЭС и недопоставленных потребителям мегаваттах. Между прочим, пониженная отметка стопорит движение по международному транспортному коридору «Север-Юг». Есть подсчёты, что при организации нормального судоходства грузопоток на Средней Волге был бы больше на 15 миллионов тонн в год. Теряем на этом миллиарды рублей.


Время дискуссий, я считаю, прошло. Вопрос об уровне Чебоксарского водохранилища должен быть закрыт.
В истории Чебоксарского гидроузла, как в капле воды, отразились проблемы, накрывшие страну в 1980-90-е годы.

– Удастся ли разрубить «гордиев» узел, уладить эти споры об НПУ?

– Только при одном условии: если во главу угла будут поставлены интересы Волги. Подчеркну: не гидроэнергетиков, не речников, не правительства Нижегородской области, а именно Волги, её экологии. А значит, многих миллионов людей, проживающих в бассейне реки. О них надо думать в первую очередь! У нас же вопрос о 68-й отметке продолжают политизировать вместо того, чтобы беспристрастно рассмотреть его в техническом и экономическом ракурсе.
Только результаты тщательной и всесторонней экспертизы покажут: нужен подъём водохранилища или лучше оставить всё как есть. Про себя скажу так: я отдал этому проекту 21 год жизни, и судьба его мне небезразлична. Поэтому надеюсь, что будет принято единственно верное, взвешенное решение.


Источник:www.file-rf.ru